ее ни на минуту, постоянная борьба с самой собой — это то немногое, что было на поверхности, а какие тараканы обитали внутри!

Она же совсем недавно начала по-настоящему жить. Научилась не бояться поступать так, как хочется, говорить о том, что ее действительно волнует, не оглядываясь на мужа и окружающих. А еще думать головой и брать на себя ответственность. Наконец-то Женя поняла, что гораздо сильнее, чем предполагала раньше.

Если честно, я сам порой был в шоке от нее и ее поступков. Кто бы знал, что в девчонке скрыта такая разрушительная сила. Жаль, что ее когда-то задавили, не дав появиться настоящему человеку. Смело идущему вперед, но при этом доброму и чуткому.

Я вздохнул. Мысли о том, как там моя девочка, не отпускали. Я волновался, ведь оставил ее с этим оболтусом Ильей. Против парня я ничего не имел, но мне не нравились его юношеский максимализм и не в меру активный характер. Я беспокоился, как бы этот турбовеник не втянул моего хомяка в очередную передрягу. И хотя Темыч утверждал, что Бобик не даст этим двоим натворить дел, я все равно беспокоился. Поэтому решил, что сегодня у нас будет обзорная экскурсия, а после мы вернемся и составим план действий.

Мы как раз подъехали к очередному мосту. Проезд к нему был перекрыт. Огромные бетонные блоки загородили трассу. Чуть дальше виднелись пропускные пункты. Брошенная военная техника и наспех возведенные вышки напоминали о введенном когда-то военном положении, вот только людей, некогда охранявших проезд, не осталось.

Я огляделся. Повсюду виднелись следы от взрывов и пожара, почти все здания в округе были в плачевном состоянии. Казалось, еще немного, и они обрушатся совсем. Дороги были разбиты, световые опоры повалены. Главный мост, ведущий через реку, практически не пострадал, но вот железнодорожный, протянувшийся недалеко от основного, был уничтожен полностью. Сразу было видно, что здесь постарались не только монстры, но и люди.

Глядя на творившийся вокруг бедлам, я грубо выругался. Проехать здесь на машине было невозможно, и это означало лишь одно: дальше идти предстояло пешком.

— Темыч, есть другой путь? — раздраженно спросил я, уже заранее зная ответ.

— Дорог много, вот только проехать по ним нельзя. Со всех сторон территория оцеплена, все пути перекрыты. Кое-где наши бравые военные даже стены успели возвести. Так что на транспорте не прорваться. Только пешком. Есть, правда, вариант машинку внутри найти. Кстати, я там парочку припрятал, когда на разведку ходил, так что нужно всего лишь на ту сторону перебраться.

— Ага, всего лишь. И при этом не угодить в лапы монстров. Хм. Может, танк угнать?

— Дохлый номер. Все, что ты здесь видишь — мусор. Знал бы ты, какие в округе бои шли! Похлеще, чем когда мы банду наемников в горах брали… Военные добрую половину набережной разбомбили, никого не пожалели, но все равно не смогли отстоять центр. В конце бежали, сверкая пятками. Всю оставшуюся в строю технику перегнали на территорию больничного комплекса, из остальной мародеры слили топливо, а еще забрали все более-менее ценное. Так что как-то так.

— Хм, а может, в убежище выживших заглянуть и одолжить у них один танк? Как думаешь, поделятся?

— Это вряд ли. У них и так проблем с монстрами хватает. Да и нервные они в последнее время стали. Чужакам не доверяют. Все мародеры виноваты.

— Мля, проблема на проблеме!

— Не без этого. Кстати, на той стороне начинается царство мертвых. Этих тварей там немерено. Они свободно разгуливают днем и ночью, уничтожая все живое. И чем ближе к высоткам, тем мертвяки агрессивнее. В каждом темном углу засели, твари. Ждут, когда появится какой-нибудь неосторожный человек или зверек, чтобы потом разорвать его на части и сожрать.

— Чудно. В принципе, ничего нового. Нам всего лишь надо пройти через свору врагов и уничтожить цель, при этом постараться лишний раз не отсвечивать и желательно вернуться домой живыми. Так что, отправляемся?

— Можно, но, если решим выбрать этот путь, вернуться нам надо до темноты.

— А что так?

— Да кожаные шары с лапками любят на этом мосту по ночам кутить. Им здесь места много. Плюс техника, оставленная военными, световые опоры, щиты… Не мост, а парк развлечений!

— Понятно. А если использовать тоннели метро?

— Не, вообще не вариант. Во-первых, они частично затоплены, а во-вторых, под завязку мертвяками забиты. Ну и мусором всяким. Так что куда угодно, но только не туда. Кстати, знаешь, я когда пытался через один такой прорваться, кое-что странное видел.

— Да ладно! Что в нашем мире, полном ходячих мертвецов и монстров, тебя смогло проканать?

— Насосы, сливающие воду из тоннелей! Они продолжают работать. Хотя в городе нигде нет электричества. Чудно все это. Ведь за ними, как и за прочей техникой, надо следить. А им хоть бы хны. Я тебе даже больше скажу: я до одного добрался, но тот оказался муляжом. Вроде как настоящий, но не он откачивал воду. Меня это насторожило, и я еще немного решил попутешествовать и нашел скрытый тоннель, ведущий в глубь, под землю. Отделан он был каким-то странным белым материалом, похожим на пластик. Я рискнул и отправился вниз, где нашел помещение, в котором увидел странное нечто. Вроде насос, но какой-то… пластиковый, что ли… Подключен он был к белому ящику и работал исправно. Прям технология будущего! Веришь?

— Вполне. Женя несколько подобных белых ящиков в наш гарнизон притащила. Парень у нас там есть, Жорик, так он умудрился включить один, и теперь у нас есть электричество.

— Да ты шутишь!

— Нет.

— Так и знал. Масонские штучки!

— Да не, просто новая технология, которую втайне от народа тестировали. Ладно, мы отвлеклись. Какие еще есть предложения? Как до нашего объекта добираться будем?

— Есть пешеходный мост. Он соединяет одну из высоток, построенную на этой стороне реки, с бизнес-центром. Вот только есть несколько опасностей. Здание расположено прямо над входом в метро, так что, если нас кто-то из мертвяков учует или услышит, они всей кучей к нам полезут.

— Ну так давай шуметь не будем. А про запах… Как ты, наверное, заметил, мы научились его маскировать. И, судя по всему, ты тоже.

— А то!

— Хотя, учитывая, как часто ты моешься, для тебя это необязательно. Монстры, только вдохнув твой ни с чем несравнимый аромат, второй раз коньки двинут.

— Э, прошу меня не оскорблять!